Эрих фон Дэникен - Боги майя [День, когда явились боги]

Хулио и небритые мужчины отнесли наш багаж в бунгало № 3. Мы договорились на девять часов утра. Если от усталости еще можно было смириться с сырой, затхлой постелью, то взаимопонимания с насекомыми достичь было невозможно. Щели под дверью и дыры в оконных сетках я заклеил скотчем, который для таких целей всегда вожу с собой большими бобинами, но от клопов и других подобных паразитов, находящихся в комнате, он не помог. Эти ужасные твари кусали нас за икры, бедра и более благородные мягкие части. Похоже, швейцарская плоть им понравилась. Мы надели джинсы и завязали их на щиколотках шнурками. Снаружи были слышны голоса ночных животных. Навязчивое ууурх… ууурх… терзало наши барабанные перепонки. Жуки со стуком ударялись в сетки на окнах. Удалось ли нам вообще заснуть? Если да, то на мгновения, под наркозом усталости. Как только забрезжил свет, мы встали, позавтракали орешками из банки, уселись, едва шевеля усталыми конечностями, в «датсун» и затряслись на первой передаче по ухабам вчерашнего русла реки, которое снова превратилось в дорогу, по направлению к Тикалю.

В этот ранний час Тикаль напоминал город-призрак. Над центральным акрополем вершины пирамид окутывала серая пелена. Ящерицы разбегались у нас из-под ног. В кустах издавала звук гремучая змея, которую мы отогнали, кинув несколько камней.

Тикаль — древнейший город майя; обнаруженные там находки датируются VIII в. до н. э. Говорят, древний Рим был основан в 753 г. до н. э. Даты сопоставимые, а вот размеры Тикаля не поддаются никакому сравнению ни с одним другим крупным дохристианским центром.

Территория, объявленная правительством Гватемалы Национальным археологическим парком Тикаль, охватывает 576 км2. На этой огромной площади были сосредоточены покрытые растительностью, сравнительно немногочисленные раскопанные развалины — каменные остатки некогда «современных» сооружений. В «городе», зоне развалин, занимающей 16 км, расположены около 3000 построек, некоторые из них раскопаны: жилые дома и дворцы, административные здания, террасы, платформы, пирамиды и алтари. Соединены они мощеными улицами, на которых располагались большие площадки для игры в мяч. Изображения, полученные с помощью радиолокационной съемки с самолетов, выявили каналы системы орошения, которая покрывает весь полуостров Юкатан. Такая инфраструктура водоводов была необходима, поскольку рядом с Тикалем нет ни озера, ни реки. Этой же цели служили и огромные, сооруженные по плану водохранилища, семь из которых были расположены во внутренней зоне, а три — во внешней. Эксперты оценивают численность населения древнего Тикаля в 50–90 тыс. человек, однако размеры метрополии таковы, что вполне вероятно получение в ходе исследований новых данных, безусловно, измененных в сторону увеличения.

— Почему Тикаль был построен здесь, в диких лесах, а не на берегу расположенного всего в 40 км отсюда озера Петен-Ица, дон Эрик? Вы можете мне сказать, почему именно здесь?

Дон Эрик не знал.

— Возможно, случайно, — произнес я, чтобы дать потеющему великану хоть какой-то ответ. Загорелой тыльной стороной ладони Хулио сердито провел по покрытому потом лбу.

— Ерунда! Это не случайность! Тикаль — это математический и астрономический монстр… — Хулио стал неожиданно красноречив. Жестом превосходства он указал на 70метровую пирамиду справа от нас. — Это храм IV! — Он указал налево, где стояла пирамида высотой «всего» 44 м. — Это храм I. Если из центра храма IV вы проведете линию к центру храма I, она точно укажет азимут[2] захода солнца 13 августа. Да, а перед нами храм III. Прямая между храмами I и III показывает равноденствие, а еще одна прямая — между храмами III и IV — восход солнца в первый день зимы. Что вы скажете об этом, дон Эрик!

Дон Эрик молчал, но Хулио поймал его скептический взгляд.

— Храм V — он находится там, позади, — расположен точно под прямым углом к храмам I и IV! — сверкнул он глазами.

— Ну и что? Найдутся и другие здания, расположенные между собой под прямым углом. Что в этом особенного? Хулио угрожающе подступил ко мне: — У вас есть с собой компас?

Я достал компас из кофра камеры, Хулио взял его в свои огромные ручищи и предложил мне взглянуть на положение красной стрелки, которая неизменно показывала на север.

— Вы можете найти пирамиду, которая сориентирована на север, юг, восток или запад? — спросил Хулио.

Я посмотрел по красной стрелке на грани пирамиды.

— Нет, — сказал я.

Хулио высокомерно улыбнулся:

— Хорошо. Тогда давайте залезем на храм I!

Мы взвалили камеры на плечи и послушно последовали за великаном. Хулио ловко взошел на нижнюю ступень храма; многие годы он часто взбирался наверх с компасом и измерительными приборами, для нас же подъем оказался отчаянным мероприятием. Ступени были высотой по колено и настолько круто расположены одна над другой, что мне вспомнились альпинисты на отвесных скалах наших гор в Швейцарии. Под нами лежала поросшая травой площадь, окруженная пирамидами и храмами. Пятеро ранних туристов, для перестраховки одетые в разноцветные дождевики, стали крошечными, как усердные муравьи, которым их ленивая матка дала задание сфотографировать все стелы — каменные штуковины, прежнее назначение которых является спорным.

Запыхавшись, мы поднялись на самую высокую платформу пирамиды, которую археологи называют храмом I.

Воздух как в парнике и издает магическое звонкое жужжание, вокруг нас носятся москиты. Пятеро туристов задирают головы и смотрят вверх, на нас. Один крикнул по-английски:

— Как там наверху?

— Дурацкий вопрос, — пробормотал Ральф и крикнул в ответ: — Почти как на вершине Маттерхорн! — Он держался за прочную стальную цепь, на всякий случай прикрепленную к каменным руинам. — Тот, кто полетит отсюда кувырком, уже не встанет, правда, дон Хулио?

— Переломы срастаются, — равнодушно ответил Хулио. — Хуже свалиться с 70метрового храма IV. В прошлом году двое туристов и местный гид разбились насмерть.

— На Маттерхорне каждый год погибают четверо альпинистов, — привел Ральф отечественные данные.

— С кроссовками на ногах! — добавил я, потому что как раз думал о том, насколько легче было бы карабкаться в кроссовках.

Слово взял Хулио:

— Дон Эрик, посмотрите сюда, на храм V! Он находится под прямым углом к храму I или IV?

Мы стояли на храме I. Я взглянул на лестницы и боковые стены, посмотрел прямо на храм V, потом на более удаленный храм IV. Компас подтверждал то, что я и так видел: храмы IV, I и V образовывали прямоугольный треугольник. Что могло здесь волновать? Почему их не могли случайно построить под прямым углом между собой? Так я и сказал.

— Не в этом дело, — разъяснил мне Хулио. — Вы установили, что ни один храм не сориентирован по странам света, и как раз согласились с тем, что храмами IV, I и V обозначен прямоугольный треугольник. В каком направлении отклоняются стороны V и I от оси север — юг?

Улыбаясь, Хулио протянул мне мой компас. Я сориентировал его на храм V.

— Примерно от 15 до 17° к северо-востоку, — нерешительно снял я показания, — но может быть, мой старый компас не совсем точен…

— Ровно 17°! — возликовал Хулио Чавес, горный инженер, которому это было точно известно. — Я говорю вам: здесь нет ничего случайного!

Я ничего не понял. Что это за ерунда с 17° отклонения к северо-востоку?

— Дон Эрик! — Хулио говорил спокойно и многозначительно. Я внимательно посмотрел на него, подняв голову кверху. — Тула. Чичен-Ица. Майяпан. Теотиуакан… Это лишь несколько городов майя, указанных в любом путеводителе. Везде оси зданий отклоняются в северо-восточном направлении на 17°. Вы считаете, это случайно?

После такого поразительного заявления Хулио сделал паузу, которая восхитила бы самого требовательного режиссера. Я смутно понимал, насколько это сообщение значительно. Хулио хотел доказать, что все церемониальные центры Месоамерики[3] созданы по единому плану, в котором была задана единая ориентация его сооружений. Города, названные Хулио в качестве примера, были построены в разное время, однако их застройщики и архитекторы придерживались таинственных общих преданий. Странно.

Единственным установленным фактом может считаться то, что храмы и пирамиды были построены вовсе не в качестве фона для фотографирующихся туристов XX в. Все остальное — предположения или умозрительные рассуждения.